САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ ГОРОДСКОЙ СУД

ОПРЕДЕЛЕНИЕ

Судебная коллегия по гражданским делам Санкт-Петербургского городского суда в составе

рассмотрела в открытом судебном заседании 14 марта 2011 года кассационную жалобу Кумшаева И.Г. на решение Дзержинского районного суда Санкт-Петербурга от 17 декабря 2010 года по делу №2-1899/10 по иску Кумшаева И.Г. к Князеву И.А., Князевой Н.М. и Князевой К.И. о признании недействительными договора дарения, записей о государственной регистрации договора и перехода права собственности, свидетельства о государственной регистрации права, о возвращении долей в праве собственности на квартиру, признании не приобретшими право пользования жилым помещением и снятии с регистрационного учета.

Заслушав доклад судьи Рогачева И.А., объяснения представителя Кумшаева И.Г. – Фадеева Р.Г., поддержавшего жалобу, судебная коллегия

УСТАНОВИЛА:

Кумшаеву И.Г. на основании договора купли-продажи от 20.04.2000 г. принадлежали 8/86 долей в праве собственности на квартиру <адрес>, соответствующих комнате площадью 7,6 кв.м (л.д.10, 11).

05.06.2003 г. в этом жилом помещении были зарегистрированы в качестве знакомых истца Князев И.А., Князева Н.М. и их несовершеннолетняя дочь Князева К.И. <данные изъяты> (л.д.13).

24.07.2003 г. между Кумшаевым И.Г. и Князевой Н.М., действующей в интересах своей несовершеннолетней дочери, был заключен договор дарения, в соответствии с которым истец передал 5/86 долей указанной квартиры в дар Князевой К.И. (л.д.51), за которой 25.07.2003 г. зарегистрировано право собственности на эти доли (л.д.50).

В августе 2010 г. Кумшаев И.Г. обратился в суд с требованиями о признании недействительным договора дарения от 24.07.2003 г. как мнимой сделки и о возвращении в его собственность 5/86 долей квартиры, о признании недействительными записей о государственной регистрации договора и перехода права собственности к Князевой К.И., а также выданного на ее имя свидетельства о государственной регистрации права на эту долю. Кроме того, истец просил признать Князева И.А., Князеву Н.М. и Князеву К.И. не приобретшими право пользования комнатой площадью 7,6 кв.м со снятием их с регистрационного учета по спорному адресу, ссылаясь на то, что ответчики никогда не вселялись в данное жилое помещение и не пользовались им.

Решением Дзержинского районного суда от 17.12.2010 г. Князев И.А. и Князева Н.М признаны не приобретшими право пользования комнатой площадью 7,6 кв.м со снятием с регистрационного учета, в удовлетворении остальной части иска Кумшаеву И.Г. отказано.

В кассационной жалобе истец просит отменить указанное решение в части отказа в удовлетворении его исковых требований как незаконное и необоснованное и принять новое решение в этой части.

Ответчики правильность вынесенного судом решения не оспаривают.

Дело рассмотрено судебной коллегией в отсутствие ответчиков, представителей третьих лиц – отдела УФМС России по Санкт-Петербургу и Ленинградской области в Центральном районе Санкт-Петербурга и Управления Федеральной службы государственной регистрации, кадастра и картографии по Санкт-Петербургу, представителя органа опеки попечительства администрации Муниципального образования Смольнинское, которые извещены о времени и месте заседания суда кассационной инстанции, о причине неявки не сообщили (л.д.101-108).

Изучив материалы дела, обсудив доводы жалобы, судебная коллегия не находит оснований к отмене обжалуемого решения.

Разрешая спор, суд первой инстанции на основе надлежащей оценки представленных сторонами доказательств сделал правильный вывод об отсутствии признаков мнимости договора дарения, в связи с чем отказал в его признании недействительным.

В соответствии с п.1 ст.170 Гражданского кодекса Российской Федерации мнимая сделка, то есть сделка, совершенная лишь для вида, без намерения создать соответствующие ей правовые последствия, ничтожна.

Между тем, из материалов дела следует, что оспариваемая сделка (в части такого её последствия, как переход права собственности на долю квартиры) была исполнена 25.07.2003 г., когда на спорную долю квартиры было зарегистрировано право собственности Князевой К.И., т.е. правовые последствия, соответствующие договору дарения, действительно наступили.

Доводы истца о том, что он совершил сделку по просьбе ответчиков, поскольку орган опеки и попечительства не давал согласие на отчуждение принадлежавшей им квартиры до приобретения ребенком в собственность иного жилого помещения, свидетельствуют о мотивах совершения сделки и не дают оснований считать, что договор дарения был заключен лишь для вида, а напротив, фактически опровергают данное утверждение истца, поскольку указываемые им обстоятельства свидетельствуют о том, что необходимым условием распоряжения другим имевшимся у ребенка жильем было его реальное наделение правом собственности на спорное жилое помещение.

Ссылка истца на то, что ответчики фактически не вселялись в комнату площадью 7.6 кв.м, не опровергает этот вывод, поскольку на основании договора дарения право собственности на 5/86 долей квартиры перешло только к малолетней Князевой К.И., которая в силу возраста ограничена в возможности самостоятельно выбирать место жительства.

При этом из акта обследования жилищно-бытовых условий от 28.10.2010 г., составленного руководителем органа опеки и попечительства Администрации МО Смольнинское, следует, что проживание в одной комнате площадью 7.6 кв.м семьи в составе пяти человек (количество зарегистрированных лиц: Кумшаев И.Г., К.., Князев И.А., Князева Н.М. и Князева К.И. – л.д.13) не представляется возможным ввиду стесненных жилищных условий (л.д.44).

Таким образом, фактическое проживание Князевой К.И. по другому адресу не дает оснований для вывода о мнимости договора дарения.

Кроме того, представленные ответной стороной налоговое уведомление на уплату налога на имущество физических лиц за 2009 г. и квитанции подтверждают, что законные представители Князевой К.И. производили оплату налога за находящуюся в ее собственности долю квартиры (л.д.75-77).

Из объяснений ответчика Князева И.А. также следует, что они не несли расходов по оплате и содержанию спорного жилого помещения, поскольку истец неоднократно брал у них в долг денежные средства. Эти объяснения во взаимосвязи с высказыванием ответчика о том, что истец получил денежную сумму за долю в комнате, а также объяснения ответчицы Князевой Н.М. о наличии у истца долговых обязательств перед ними, возникших после заключения договора дарения (л.д.71), не позволяют сделать вывод о признании ответчиками обстоятельств, указываемых истцом в качестве основания мнимости договора дарения. С учетом этого довод жалобы о том, что ответчики подтвердили позицию истца, нельзя признать обоснованным.

В свою очередь, обстоятельства, связанные с возмездностью оспариваемого договора, в случае их доказанности могли бы свидетельствовать о притворности дарения. Однако требований о признании договора притворной сделкой и о применении к нему в соответствии с п.2 ст.170 ГК РФ правил, относящихся к той сделке, которую стороны имели в виду, истец в рамках настоящего дела не заявлял.

Отказывая в удовлетворении требований истца о признании договора недействительным, суд также обоснованно применил к его требованиям исковую давность, о чем было заявлено ответчиками (л.д.46).

Пунктом 1 ст.181 ГК РФ для требований о применении последствий недействительности ничтожной сделки установлен трехгодичный срок исковой давности, течение которого начинается со дня, когда началось исполнение этой сделки.

Учитывая, что в силу п.1 ст.572 ГК РФ договором дарения признается безвозмездная передача дарителем вещи в собственность к одаряемому, в данном случае исполнение сделки началось в связи с регистрацией перехода права собственности Князевой К.И. на долю квартиры.

Таким образом, трехгодичный срок давности к моменту обращения истца в суд 31.08.2010 г. истек, и оснований для его восстановления у суда не имелось в связи с отсутствием доказательств уважительности причин пропуска этого срока.

Согласно п.2 ст.199 ГК РФ истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.

В связи с отказом в удовлетворении требования о признании договора дарения недействительным не подлежали удовлетворению и основанные на доводах о мнимости сделки требования истца о возврате спорной доли квартиры в его собственность.

Оснований для признания недействительными записей о государственной регистрации договора и перехода права собственности на доли квартиры к Князевой К.И. и выданного на их основании свидетельства о государственной регистрации права также не имелось.

Исходя из положений ч.1 ст.30 Жилищного кодекса Российской Федерации и п.1 ст.209 ГК РФ Князева К.И. приобрела право пользования комнатой площадью 7,6 кв.м в результате перехода к ней права собственности на 5/86 долей квартиры.

При таких обстоятельствах требования истца о признании Князевой К.И. не приобретшей право пользования данным жилым помещением и о снятии ее с регистрационного учета по указанному адресу удовлетворению не подлежали.

Решение суда в части удовлетворения аналогичных требований в отношении Князева И.А. и Князевой Н.М. участниками дела не оспаривается и исходя из положений ст.347 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации не проверяется судебной коллегией.

Учитывая изложенное, оснований для отмены обжалуемого решения по доводам кассационной жалобы не имеется.

Руководствуясь ст.361 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, судебная коллегия

ОПРЕДЕЛИЛА:

Решение Дзержинского районного суда Санкт-Петербурга от 17 декабря 2010 года по настоящему делу оставить без изменения, кассационную жалобу Кумшаева И.Г. – без удовлетворения.

Председательствующий:

Судьи: